Игорь Шестаков о смене ТВ-эпох

Рубрики: [ТВ]  

Игорь Шестаков, который в этом году справил полувековой юбилей, принадлежит к плеяде «перестроечных журналистов», которые сформировали облик современного ТВ. Создатель множества телепроектов, лауреат премии «ТЭФИ» в номинации «Лучшая публицистическая программа» за передачу «Репортёр» (РТР). Главный продюсер канала «Доброе утро, Россия!» (телеканал «Россия»). Главный продюсер круглосуточного информационного телеканала «Вести-24». Директор дирекции цифровых каналов ВГТРК. Ему удалось перепрофилировать безнадежно провинциальный (вопреки названию) канал «Столица» в самый стильный (во всяком случае, «по картинке») проект отечественной теле-индустрии – «Москва-24». Сейчас, помимо руководства этим перспективным ресурсом, Игорь Леонидович рулит ребрендингом канала «Доверие».

– Читателям было бы интересно узнать хоть какие-то подробности биографии, человека, создавшего главный канал города…

– В принципе, я отношусь к тем людям, которые не настолько публичны, и моя собственная биография не так уж и интересна. В 86-ом году я оказался на телевидении, и, наверное, удачно попал именно в тот период, когда там происходила смена формаций – просто оказался в нужное время в нужном месте. С того момента ушел в телевидение с головой.

– И все-таки телевидение – это «детские мечты» или воля случая?

– Скорее случайность, но она была предопределена жизненными интересами. Люблю «вкусные» слова, интересное эмоциональное кино и хорошую музыку. В совокупности – это и есть телевидение.

Мне повезло, я застал самый романтичный период нашей профессии. Когда то с Дмитрием Киселевым и Татьяной Митковой мы ездили выступать по стране, собирали полные залы , рассказывая о том, как работает перестроечное телевидение.

Сейчас, к сожалению, профессия журналиста уже не так романтична. Журналисты , приходящие устраиваться на работу, в первую очередь интересуются зарплатой. И если раньше люди бескорыстно помогали в съемках, то теперь за многое приходится платить.

Я начинал референтом главного редактора в программе «Время». Поначалу, когда я писал свои первые репортажи, нужно было собрать как минимум четыре визы , вплоть до военного цензора. К концу этих проверок текст был, естественно, выхолощен и сильно отличался от первоначального, но с другой стороны, когда отстаивалось каждое слово, он получался более осознанным, с более точными словами и описанием ситуации. Это была хорошая школа, и некоторые элементы той школы, я думаю, можно было оставить. В частности, понятие редактуры, которое небесполезно, потому что когда ты увлечен темой и кажется, что все понимают, о чем ты говоришь, это не всегда так. Комбинации слов не всегда дает нужный эффект. Телевизионный текст отличается от газетного, здесь слова – это комментарии к картинке и писать нужно очень просто, но одновременно очень точно, и количество слов на единицу времени должно быть ограничено, иначе люди не успеют «переварить» материал. Это довольно тонкая наука, несмотря на кажущуюся простоту, и редко кто умеет правильно сочетать видеоряд и слова.

Еще одна проблема современного телевидения – человек в кадре. Набор основных трендов на многих каналах совпадает, поэтому, чтобы удержать зрителя, многое зависти от «фронтмена». Пока очень мало людей, обладающих «прямоэфирной харизмой».

– И тот, кто способен – заработает больше?

– А почему бы и нет. Ведь это очень напряженная и нервная работа, говорят, по нервным стрессам, вторая после летчиков испытателей. Представьте себя перед камерой, за которой миллион человек. Надо и мысль сформулировать и выглядеть убедительно.

– Вы всегда находите общий язык со своими работодателями?

– Бывало не всегда. Во время прибалтийских событий в 91 году, когда советские войска наводили там порядок, я был шеф-редактором «ТСН» и отвечал за выходные. Когда брали штурмом телецентр в Вильнюсе мы, естественно, это показали. После этого нас вызвали к руководству и попросили быть поаккуратней с такими темами. А на следующей неделе случилась бои в Риге . Оператор, снимавший перестрелку, был смертельно ранен, и, умирая, продолжал двигать вперед камеру, чтобы мы могли видеть происходящее. Только, когда в какой-то момент камера остановилась – мы поняли, что он умер. Как это можно было не показать? Конечно, мы дали это в эфир, но тут уже с нами разобрались жестко – всех уволили. И мы наблюдали за первым путчем, уже находясь «на улице».

А потом появилось российское ТВ, куда мы все и ушли.

– Вам, как и всем ТВ-мэтрам довелось работать с медиа-олигархами, с Березовским?

– Для меня этот человек запомнился тем, что удивительно умел зарабатывать деньги на всем. В частности, на продаже «ТВ-6». Высочайшая степень цинизма – собрать оппозиционную часть НТВ, посулить огромные деньги, пообещать новую эру на телевидении. Подождать, когда поверившие во все люди кинулись создавать новый канал. Показатели стали лучше, за счет чего канал был продан дороже. Вот собственно и все. Помню , мы собрались в 6 студии в Останкино , у нас там был задник в виде голубого неба и нарисованных на нем облачков. На одном из них был прикреплен динамик. И вот через него мы и общались с Борисом Абрамовичем, который в этот момент плавал на яхте. Облако обещало нам райские кущи и на все говорило –да. Но оказалось, что под этим подразумевалось – нет. Олигархи, что тут поделаешь. Люди редко учитываются в большом бизнесе. Безусловно, это было непорядочно по отношению к тем, кто пришел работать, но это был еще один удар по романтике нашей профессии.

– Правильно ли я поняла, что вы – основоположник жанра «специальный репортаж»?

– Нет, конечно. Спецреп существовал до нас и, надеюсь, будет после. Мне кажется, мы придумали удачный слоган для этого жанра. «Теперь я знаю об этом достаточно». Действительно, была такая программа «Репортер», которая одна из первых занялась специальными репортажами. Мы культивировали stand-up’ы,- работу репортеров в кадре.Придумывали мизансцены, ракурсы. Иногда съемка stand-up’ов занимала больше времени, чем сам репортаж. Например, когда мы снимали 60-серийный документальный цикл фильмов «Это – Москва», делали к нему «шапку», которая состояла из проходов с рассказом о том, что будет в этих фильмах. Мы снимали их больше недели, потому что надо было снимать в определенное время суток. Помню, мы писали с Андреем Сычевым stand-up в метро – он стоял на платформе и говорил начало фразы, я в этот момент ехал в поезде и должен был ее подхватить на выходе причем из той двери, которая была прямо у него за спиной.

– Каково быть руководителем на современном телевидении?

– Быть меньше руководителем, в смысле чиновником, чиновников на ТВ не любят, нужны практикующие менеджеры, способные четко поставить задачу , а для этого надо понимать все тонкости технологического процесса. Понятно, что ты один на телевидение ничего не стоишь, телевидение – это всегда команда. Поэтому у нас все достаточно демократично, редакционные летучки никто не отменял, где часто спорят и не всегда соглашаются. Летучка-важный инструмент для решения творческих задач – я, например, могу подбросить какие-то идеи, из которых половину мои коллеги может и забракуют, и это нормально.

Конечно, по молодости я был более категоричен в высказываниях. У меня было, как у любого студента ,понятия «черное» или «белое», полутонов не признавал. С возрастом понимаешь, что надо быть более гибким и не всегда то, что ты хочешь сказать, можно сделать сегодня. И не всегда получается эффект, на который ты рассчитываешь. Поэтому сейчас я уже стараюсь думать не о реализации собственных амбиций, а о том, что получается на выходе, какой «message» получат люди от нашей команды. Но вот что до сих пор по-прежнему мне неизменно интересно – это пребывание в аппаратной при подготовке материалов, я бы сказал, что именно это мое «место для медитаций».

– Как на ваш взгляд, как директора «Дирекции цифровых каналов ВГТРК» происходил переход на цифровое телевидение изнутри?

–Что назвать переходом ? Просто появились новые возможности. Раньше, например, на домах стояли антенны, которые принимали только шесть каналов. Потом выяснилось, что вместо одного эфирного канала можно поставить несколько цифровых, поэтому количество каналов резко увеличилось. Это довольно своеобразная модель распространения дос– цифровое телевидение. здесь не работаешь напрямую с конечным покупателем – зрителем, а имеешь дело с посредником – человеком, который владеет сетью, и от его желаний и возможностей зависит, купят тебя или нет. Каналов в России более трехсот, а способы доставки ограничены , количество потребителей конечно, рекламы немного и она недорогая, соответственно и денег на развитие немного, поэтому многие каналы и выглядят недорого, иначе они просто не выживут. Мы позже остальных ввязались в эту историю нишевых каналов, и, чтобы получить зрителя, предложили новые стандарты качества и этим, наверное, вызываем раздражение на рынке, но это дает нам возможность быстро продвигаться – например, канал «Моя Планета» уже в десятке самых популярных в стране, имеет очень хорошие показатели и продолжает развиваться. За нами стоит гигантский холдинг, с богатейшей библиотекой, надо только умело распределить ее между каналами. У нас очень хорошо пошла линейка спортивных каналов и русского кино: «Спорт 1», «Спорт 2», «Бойцовский клуб», «Русский роман» и другие.

Цифровое телевидение очень перспективно, так как дает зрителю возможность быстро удовлетворять свои запросы. Потому что до его появления зритель был вынужден ждать, когда наступит его любимая передача, что не всегда было удобно. Теперь он просто включает любимый канал. Плюс еще есть интернет-телевидение, телевидение по запросу. Но телевидение выживет, по крайней мере, в ближайшее время, за счет того, что ленивых потребителей все-таки больше, чем активных, с точки зрения поиска продукта. И потом, фильтрация, особенно новостных каналов, это удел профессиональной команды – невозможно самому собрать картину дня, над этим трудится огромный коллектив, чтобы отфильтровать события и изложить главное. То есть у новостных каналов есть и будет своя ниша.

– Что вы думаете насчет Общественного телевидения?

– Для меня телевизионный канал, поскольку их сейчас очень много, должен иметь четкие понятия – для чего его смотреть. Поэтому каналы «нишевые» (их большинство в России) должны быть с четким позиционированием. Например, если это музыкальный канал, странно делать на нем программу о ЖКХ , потому что человек хочет послушать музыку, и его желание должно исполняться мгновенно. Поэтому сейчас происходит очень четкая сегментация по каналам: музыка, новости, кино… Люди знают, куда им «нажать», чтобы получить это немедленно. Должно остаться несколько федеральных каналов общего пользования, которые являются интеграторами такой огромной страны как Россия. Это наша особенность, от которой нельзя отказываться, три кита, на которых все основывается – «Россия», «Первый канал», «НТВ», где есть программы на все вкусы – а все остальное должно быть «нишевое», на мой взгляд. Я пока не очень понимаю структуру Общественного телевидения, потому что это такое большое количество людей с разными убеждениями и разным пониманием того и как это сделать, и как ужать в какую-то разумную сетку, и как привлечь зрителя. Мне кажется, это трудновыполнимая задача, тем более не во всех странах это даже получилось, поэтому посмотрим.

– Ожидается ребрендинг канала «Доверие». Насколько изменится его концепция?

– Да, действительно, перезапуск назначен на День города. Это был канал, который изначально не имел концепции, он просто менялся в зависимости от того, как менялась политическая ситуация в городе. Это был канал окружных студий, который потихоньку превратили в городской, от чего он и получился странноватым, с малым количеством зрителей, и многие даже не знали, что такой есть. Поэтому нам ломать особо и нечего. Мы отказались от модели окружного вещания, когда параллельно в каждом округе смотрят свои передачи. Мы хотим сделать нормальный городской канал, который, как и «Москва 24», будет городским интегратором. Мы для себя примерно поделили аудиторию Москвы на активных, молодых, зарабатывающих деньги – «Москва 24» – и на людей, которые хотят скоротать время – канал семейных ценностей, с неким таким клубным характером, где клуб – это Москва, чтобы приобщать людей к культуре этого города, ведь город достоин того, чтобы к нему относились с уважением.


Олеся Матвеева

Студентка Московского авиационного института (кафедра «Связи с общественностью и массовые коммуникации»). Так как моя будущая профессия предполагает общение с людьми, я поставила себе цель – проверить и развить свои коммуникативные навыки. И, чтобы попробовать себя «в деле», я выбрала интервью.

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Сплелись два времени, два поколения
Коротко
О Витязе, который снова с нами…
Главный сердцеед Голливуда
Старый маразматик торжествует
Шерлок Холмс без работы не останется
Человек-амфибия не знает покоя
Давайте жить дружно
Третий заход


««« »»»