Додолев. Не «Взглядом» единым

Пред­ла­га­ем нашим чи­та­те­лям фраг­мент из ис­сле­до­ва­ния Аль­фии Ти­мо­шен­ко, по­свя­щен­но­го кни­гам Ев­ге­ния До­до­ле­ва о про­грам­ме «Взгляд».

Ев­ге­ний До­до­лев успеш­но сов­ме­ща­ет в себе роли пуб­ли­ци­ста, бло­ге­ра, ко­лум­ни­ста, те­ле­ве­ду­ще­го. Неза­ви­си­мо от вида СМИ, в ко­то­ром вы­сту­па­ет До­до­лев, его тек­сты на­пол­не­ны схо­жи­ми при­ё­ма­ми вы­ра­же­ния ав­тор­ско­го «я».

На лек­си­че­ском и сти­ли­сти­че­ском уров­нях в порт­рет­ной пуб­ли­ци­сти­ке Е.Ю. До­до­ле­ва мы вы­де­ля­ем сле­ду­ю­щие при­ме­ты ав­тор­ско­го стиля: ан­гли­циз­мы, сим­во­лы, про­зви­ща, ком­мен­та­рий, сред­ства вы­ра­зи­тель­но­сти языка, раз­го­вор­ный язык.

Ан­гли­циз­мы

Ана­ли­зи­руя ком­по­зи­цию пуб­ли­ци­сти­ки, мы го­во­ри­ли о при­стра­стии До­до­ле­ва к ан­глий­ско­му опре­де­лён­но­му ар­тик­лю the в за­го­лов­ках книг. В ос­нов­ном тек­сте его упо­треб­ле­ние все­гда умест­но – в на­зва­ни­ях ино­стран­ной прес­сы («The Washington Post») и за­ру­беж­ных групп («The Beatles»).

В сло­во­со­че­та­ни­ях Ев­ге­ний Юрье­вич часто ис­поль­зу­ет знак «&» вме­сто со­еди­ни­тель­но­го союза «и»: «за­висть & обида», «фа­ми­лия & лик», «на­гляд­ный & эф­фек­тив­ный», «тща­тель­но & ка­че­ствен­но», «про­ект & пе­ре­строй­ка». Таких при­ме­ров очень много, в одной толь­ко книге «Взгляд – Битлы пе­ре­строй­ки» сим­вол встре­ча­ет­ся 38 раз. Даже в биб­лио­гра­фи­че­ском спис­ке Ев­ге­ний Юрье­вич пред­по­чи­та­ет вме­сто за­пя­той при пе­ре­чис­ле­нии ав­то­ров ста­вить «&».

Среди упо­треб­ле­ний ан­гли­циз­мов встре­ча­ют­ся и за­ру­беж­ные жур­на­лист­ские тер­ми­ны. На­при­мер, рас­ска­зы­вая о мифах в медиа, До­до­лев при­вёл при­мер за­ру­беж­ных СМИ, в ко­то­рых обя­за­тель­но есть спец­от­де­лы по про­вер­ке фак­ту­ры – «fact checking».

Ин­те­рес­но, что даже те ино­языч­ные слова, ко­то­рые уже ас­си­ми­ли­ро­ва­лись в рус­ском языке, пуб­ли­цист ис­поль­зу­ет в их пер­во­здан­ном на­пи­са­нии. К при­ме­ру, слово «пост­фак­тум» име­ю­щее зна­че­ние «потом, после того, как что-то свер­ши­лось» при­ме­ня­ет­ся в ан­гло­языч­ной форме «post factum».

Этот но­во­яз, пишет До­до­лев, скла­ды­вал­ся в се­ре­дине 90-х: «Тогда буй­ство­вал без­мер­ный драйв, пуль­си­ро­вал ре­во­лю­ци­он­ный кураж, кре­а­ти­ви­лись новые фор­ма­ты, да и но­во­яз фор­ми­ро­вал­ся тогда же».

Воль­но или неволь­но, Ев­ге­ний Юрье­вич опи­сы­ва­ет соб­ствен­ный стиль, ци­ти­руя своих кол­лег Лю­бовь Аркус и Дмит­рия Бы­ко­ва:

«В га­зе­тах пре­об­ла­да­ет смесь двух но­во­язов: это язык преж­ней эпохи, силь­но раз­бав­лен­ный ан­гли­циз­ма­ми. Это мо­ло­дое по­ко­ле­ние – в ос­нов­ном дети тех самых ше­сти­де­сят­ни­ков Вла­ди­мир Яко­влев, Артём Бо­ро­вик, Дмит­рий Ли­ха­нов, Ев­ге­ний До­до­лев, Алек­сандр Лю­би­мов – уже берёт своё».

Сим­во­лы

Пе­ри­о­ди­че­ски тек­сты До­до­ле­ва, будь то пост в блоге, ста­тья в га­зе­те или книга, вос­при­ни­ма­ют­ся как кон­спект. Вос­по­ми­на­ния, по сути, и яв­ля­ют­ся со­кра­щён­ным из­ло­же­ни­ем ис­то­рии кон­крет­ной лич­но­сти, субъ­ек­тив­ным взгля­дом опре­де­лён­но­го че­ло­ве­ка.

В «кон­спек­тах» До­до­ле­ва часто встре­ча­ют­ся сим­во­лы, боль­ше ха­рак­тер­ные для лич­ных за­пи­сок, с целью со­кра­ще­ния вре­ме­ни и бу­ма­ги. К ним от­но­сят­ся ма­те­ма­ти­че­ские «+» и «=», рас­по­ло­жен­ные на одной ком­пью­тер­ной кла­ви­ше. На мой взгляд, знак плюс вполне можно за­ме­нить его же из­люб­лен­ным ан­глий­ским &: «Ана­то­лий Мал­кин + Кира Про­шу­тин­ская», «аудио + видео», «бе­лы­ми + пу­ши­сты­ми».

Знак ра­вен­ства в текстах До­до­ле­ва аб­со­лют­но во всех слу­ча­ях си­но­ни­ми­чен тире, од­на­ко автор оста­ёт­ся вер­ным своим при­стра­сти­ям: «оба = Девы», «Лысый = парт­орг», «Ваня Де­ми­дов = ве­ли­ко­леп­ный рас­сказ­чик», «оба = на пя­тёр­ку», «спе­ци­а­ли­за­ция = США и Ка­на­да».

Не раз в кни­гах упо­треб­ля­ет­ся сим­вол де­неж­ной еди­ни­цы США – «$». Под­ра­зу­ме­вая су­ще­стви­тель­ное во мно­же­ствен­ном числе (дол­ла­ры) До­до­лев ис­поль­зу­ет то же обо­зна­че­ние три­жды: «Де­ми­дов на­счёт $$$ особо не за­мо­ра­чи­вал­ся».

Ча­стое ис­поль­зо­ва­ние обо­зна­чен­ных сим­во­лов, на наш взгляд, – при­ме­та со­вре­мен­но­го ин­тер­нет-сти­ля, по­пыт­ка со­кра­тить текст, из­бе­жать гро­мозд­ких вы­ра­же­ний, за­кон­спек­ти­ро­вать время, све­сти от­но­ше­ния к фор­му­ле. Каж­дая ста­тья Е.Ю. До­до­ле­ва, во­шед­шая в книги, может быть опуб­ли­ко­ва­на в блоге, ин­тер­нет-из­да­нии, и она спо­кой­но вос­при­ни­ма­ет­ся со­вре­мен­ным чи­та­те­лем, при­вык­шим к ко­рот­ким тек­стам, лай­кам, ком­мен­там и ре­по­стам.

Это же объ­яс­не­ние от­ча­сти можно при­ме­нить и к сле­ду­ю­щей черте стиля До­до­ле­ва.

Про­зви­ща

Прак­ти­че­ски у каж­до­го героя пуб­ли­ци­сти­ки Е.Ю. До­до­ле­ва есть про­зви­ще. Мало того, в книге «Влад Ли­стьев. При­страст­ный рек­ви­ем» автор со­зда­ёт шаб­лон опи­са­ния ге­ро­ев: про­зви­ще, го­ро­скоп, ци­та­ты кол­лег, био­гра­фия, глава «факт» с уча­сти­ем героя и/или миф, мне­ние о нём.

Так, на­при­мер, мы узна­ём, что Дмит­рий Ве­ни­а­ми­но­вич За­ха­ров имел про­зви­ща «Знай­ка», «За­ну­да», а Вла­ди­слав Ни­ко­ла­е­вич Ли­стьев – «Лист».

До­до­лев не дис­кри­ми­ни­ру­ет объ­ек­ты вос­по­ми­на­ний, по­то­му что все пер­со­ны ме­му­ар­ной книги До­до­ле­ва имеют те­ле­ви­зи­он­ные ник­ней­мы, из­вест­ные не толь­ко про­фес­си­о­наль­но­му со­об­ще­ству, но и самим их но­си­те­лям. Более того, автор уже в пре­ди­сло­вии пре­ду­пре­жда­ет, что осо­знан­но ис­поль­зу­ет про­зви­ща:

«Воз­мож­но, ко­му-то по­ка­жет­ся из­лишне фа­ми­льяр­ным упо­треб­ле­ние внут­ри­ко­манд­ных кли­чек вме­сто тра­ди­ци­он­ных имён-от­честв. Од­на­ко я помню, что Му­ку­сем на­зы­ва­ли Вла­ди­мир Вик­то­ры­ча и Ли­стом – Вла­ди­сла­ва Ни­ко­ла­е­ви­ча. А Лю­би­мо­ва на­зы­ва­ли Люби. Любя на­зы­ва­ли».

Ком­мен­та­рий

Ком­мен­та­рий – тра­ди­ци­он­ная ав­тор­ская «тер­ри­то­рия» в ли­те­ра­тур­ном про­из­ве­де­нии. Здесь со­зда­тель тек­ста может ис­пра­вить своих ге­ро­ев, ука­зать на их неточ­но­сти, по­яс­нить слож­ные вы­ра­же­ния.

На­при­мер, ци­ти­руя дру­гие СМИ, До­до­лев даёт по­яс­не­ния в скоб­ках с ука­за­ни­ем своих ини­ци­а­лов:

«Очень мно­гие бо­ят­ся этого (ре­фор­мы ТВ. – Е.Д.)».

«Недо­го­во­рив­ших» кол­лег, с ко­то­ры­ми об­щал­ся вжи­вую для книги Ев­ге­ний Юрье­вич также до­пол­ня­ет скром­но, в скоб­ках – «…был ужа­сен! Нас с Мал­ки­ным во время «Ор­би­ты» (пря­мо­го эфира, иду­ще­го на Даль­ний Во­сток – Е.Д.)».

Но часто про­сто остав­ля­ет себе право под­во­дить итог суж­де­нию вспо­ми­на­ю­ще­го, как в сле­ду­ю­щем при­ме­ре:

«Му­ку­сев вспо­ми­нал: «И вот, пока все об­суж­да­ли и ру­га­лись, глав­ный ре­дак­тор «мо­ло­дёж­ки» и «крёст­ный отец» новой про­грам­мы Эду­ард Са­га­ла­ев вы­звал к себе ре­жис­се­ра Игоря Ива­но­ва и, несмот­ря на наши вопли, про­сто за­ка­зал ему за­став­ку с на­зва­ни­ем». На каж­дом этапе нужна было чья-то воля. Чье-то ре­ше­ние. Чей-то по­сту­пок».

Сред­ства вы­ра­зи­тель­но­сти языка

По­ми­мо прав­ди­во­сти и ак­ту­аль­но­сти пуб­ли­ци­сти­ке при­су­ща яр­кость, вы­ра­зи­тель­ность. Эти ха­рак­те­ри­сти­ки ста­но­вят­ся воз­мож­ны­ми за счёт «ар­се­на­ла» средств вы­ра­зи­тель­но­сти, ко­то­ры­ми дол­жен вла­деть автор.

До­до­ле­ву, на мой взгляд, уда­ют­ся ин­вер­сии – необыч­ный по­ря­док слов в пред­ло­же­нии. Ве­ро­ят­но, это от­ча­сти вли­я­ние всё того же за­ру­беж­но­го обу­че­ния, как мы знаем по­ря­док слов в рус­ской и ан­глий­ской речи раз­ные. Од­на­ко это же и ав­тор­ский спо­соб сме­стить ло­ги­че­ское уда­ре­ние в пред­ло­же­нии, сме­стить ак­цен­ты. Рас­смот­рим, на­при­мер, от­ры­вок: «Зачем я взял­ся за эту книгу? Был я в этой про­грам­ме го­стем, со­при­кос­нул­ся по ка­са­тель­ной…». По­про­бу­ем за­ме­нить ин­вер­сию обыч­ным по­ряд­ком слов: Зачем я взял­ся за эту книгу? Я был в этой про­грам­ме го­стем, со­при­кос­нул­ся по ка­са­тель­ной… На мой взгляд, пред­ло­же­ние ли­ша­ет­ся ди­на­мич­но­сти, в ав­тор­ском ва­ри­ан­те чув­ству­ет­ся та самая ми­мо­лёт­ность, о ко­то­рой пишет До­до­лев, со­при­кос­но­ве­ние, но не со­уча­стие, по­то­му он и пишет об этом – право имеет, знает, по­ни­ма­ет, видел, пом­нит. Но под своим углом зре­ния, «по ка­са­тель­ной», по­то­му и даёт слово в кни­гах тем, кто про­чув­ство­вал си­ту­а­цию из­нут­ри.

Ин­вер­сия в таких пред­ло­же­ни­ях типа «Не ради $$$ всё за­те­ва­лось, а драки ради и сво­бо­ды» до­бав­ля­ет ме­та­фо­рич­но­сти, ритма и, если опе­ри­ро­вать при­ё­ма­ми са­мо­го До­до­ле­ва, – ме­ло­дич­но­сти.

Встре­ча­ет­ся и ан­ти­те­за – про­ти­во­по­став­ле­ние про­ти­во­по­лож­ных по­ня­тий: «за­сти­ран­ные ру­баш­ки сме­ни­ли на бе­ло­снеж­ные со­роч­ки».

Ок­сю­мо­рон До­до­лев ис­поль­зу­ет в ос­нов­ном для ха­рак­те­ри­сти­ки ге­ро­ев: Алек­сандр Го­ро­жан­кин, на­при­мер, «был чер­тов­ски кра­си­вым + ан­гель­ски оба­я­тель­ным».

Без­услов­но, в пуб­ли­ци­сти­ке Е.Ю. До­до­ле­ва фи­гу­ри­ру­ют ме­та­фо­ры, срав­не­ния, эпи­те­ты, ги­пер­бо­лы. Но мне ка­жет­ся, что эмо­ци­о­наль­ность и жи­вость его тек­стов со­зда­ют­ся, в первую оче­редь через упо­треб­ле­ние раз­го­вор­ных слов и вы­ра­же­ний.

Раз­го­вор­ный стиль

Пер­вая си­ту­а­ция про­яв­ле­ния раз­го­вор­но­го стиля – на­пи­са­ние имён-от­честв: Вла­ди­слав Ни­ко­ла­ич, Дмит­рий Ве­ни­а­ми­ныч, Алек­сандр Ми­ха­лыч. Один из немно­гих ге­ро­ев, чьё от­че­ство пи­шет­ся так же, как про­из­но­сит­ся – Кон­стан­тин Льво­вич Эрнст.

К про­яв­ле­нию раз­го­вор­ных си­ту­а­ций от­но­сит­ся жар­гон. Так, по от­но­ше­нию к мо­ло­дым или непро­фес­си­о­наль­ным жур­на­ли­стам Ев­ге­ний Юрье­вич при­ме­ня­ет про­фес­си­о­наль­ный жар­гон «жу­ри­ки». К этой же ка­те­го­рии лек­си­ки можно от­не­сти и такие слова, как «мо­ло­дёж­ка», «эфи­рить­ся».

Раз­го­вор­ная речь при­сут­ству­ет в каж­дом раз­де­ле тек­ста: за­го­лов­ке книг («Битлы пе­ре­строй­ки»: «битлы» – раз­го­вор­ное со­кра­ще­ние на­зва­ния груп­пы), пре­ди­сло­вии – «боль­шие дяди ру­ли­ли», ос­нов­ном тек­сте – «попса», «по­сте­бал­ся», «Ко­ро­че, все­рьёз князя рос­сий­ско­го стёба Се­рё­жу До­рен­ко могли счи­тать ком­му­ни­стом те об­ла­да­те­ли трёх­знач­но­го IQ, кто его эфи­ров не видел».

Порой До­до­лев че­ре­с­чур мо­но­ло­ги­чен, его ав­тор­ский стиль раз­ру­ша­ет по­стро­ен­ный им же диа­лог с чи­та­те­лем:

«Я во­об­ще тогда гнал нево­об­ра­зи­мую пургу про необ­хо­ди­мость пре­вен­тив­ных ре­прес­сий в от­но­ше­нии парт­но­мен­кла­ту­ры и ко­зы­рял сен­са­ци­он­ным ин­сай­дом по по­во­ду «двор­ца для Горби» в крым­ском Фо­ро­се», – во вре­ме­на цен­зу­ры сти­ли­сти­че­ские шумы поз­во­ля­ли за­мас­ки­ро­вать важ­ную ин­фор­ма­цию, в дан­ном же слу­чае автор немно­го увле­ка­ет­ся об­ще­ствен­но-по­ли­ти­че­ски­ми тер­ми­на­ми, то­по­ни­ма­ми и слен­гом.

Аль­фия ТИ­МО­ШЕН­КО.

Аль­фия Ти­мо­шен­ко – ма­ги­странт Ин­сти­ту­та фи­ло­ло­гии и жур­на­ли­сти­ки Са­ра­тов­ско­го го­су­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. С 2011 года за­ни­ма­ет­ся про­ек­том по вос­ста­нов­ле­нию па­мя­ти о жур­на­ли­стах конца 80-х – на­ча­ла 90-х годов ХХ века. Так, в 2013 году в рам­ках ди­плом­ной ра­бо­ты со­ста­ви­ла сбор­ник вос­по­ми­на­ний со­вре­мен­ни­ков о те­ле­жур­на­ли­сте Вла­ди­сла­ве Ли­стье­ве. В ма­ги­стра­ту­ре Аль­фия пишет ква­ли­фи­ка­ци­он­ную ра­бо­ту по теме «Порт­рет­ная пуб­ли­ци­сти­ка Е.Ю. До­до­ле­ва: ак­ту­аль­ность и тра­ди­ции», изу­ча­ет книги жур­на­ли­ста «Влад Ли­стьев. При­страст­ный рек­ви­ем», «”Взгляд” – битлы пе­ре­строй­ки» и «The Взгляд».