«Дюнкерк»: Спасение утопающих

Мо­мен­ты тво­рят ис­то­рию. Но чаще всего в па­мя­ти оста­ют­ся лишь со­бы­тия, и чем они гло­баль­нее, тем ярче вос­по­ми­на­ния. Тем не менее, че­ло­ве­че­ский мозг так устро­ен, что даже из че­ре­ды со­бы­тий охот­нее за­по­ми­на­ет те, ко­то­рые носят по­ло­жи­тель­ный окрас, неже­ли оку­тан­ные дым­кой скор­би, на­по­ми­на­ю­щие о по­ра­же­ни­ях, эпи­зо­дах сла­бо­сти, как тела, так и духа. «Дюн­керк» Кри­сто­фе­ра Но­ла­на не о гло­баль­ном со­бы­тии, он не о войне вовсе, а о важ­но­сти и месте в по­то­ке вре­ме­ни и про­стран­стве от­дель­ных мо­мен­тов, о том, как важно эти мо­мен­ты пом­нить. Мо­мен­ты. Ме­мен­то.
Кри­сто­фер Нолан, по­жа­луй, самый кон­цеп­ту­аль­ный ре­жис­сёр на­ше­го вре­ме­ни. К каж­до­му сво­е­му филь­му он под­хо­дит с опре­де­лён­ной тео­ри­ей, док­три­ной, ко­то­рую мно­гие пу­та­ют с ори­ги­наль­ной идеей или же сю­же­том, на­по­ми­на­ю­щим го­ло­во­лом­ку, ла­би­ринт, за­гад­ку. Нель­зя уве­рен­но за­явить, что толь­ко он ко всему под­хо­дит с некой кон­цеп­ци­ей у себя в го­ло­ве, мно­гие ре­жис­сё­ры про­кру­чи­ва­ют то же самое, как на­при­мер, Эдгар Райт в све­жем «Ма­лы­ше на драй­ве» или Джеймс Мэн­голд в «Ло­гане», но всё это име­ну­ет­ся по-дру­го­му: всё это жан­ро­вое кино. Опре­де­ле­ние скольз­кое, но по­че­му-то с тру­дом ло­жа­ще­е­ся на ки­не­ма­то­граф Но­ла­на. В три­ло­гии о Тём­ном ры­ца­ре – кон­цеп­ция кри­ми­наль­но­го трил­ле­ра, в «На­ча­ле» – кон­цеп­ция фан­та­сти­че­ско­го сно­ви­де­ния, в «Ин­тер­стел­ла­ре» – на­уч­ная кон­цеп­ция про­стран­ства и вре­ме­ни, а «Ме­мен­то» и вовсе це­ли­ком и пол­но­стью фильм-кон­цеп­ция. От­сю­да и «Дюн­керк» самое кон­цеп­ту­аль­ное во­ен­ное кино, ко­гда-ли­бо слу­чав­ше­е­ся с жан­ром.

Осо­бен­ность его в том, что оно оглу­ши­тель­ным сна­ря­дом и пре­ры­ви­стой пу­ле­мёт­ной оче­ре­дью про­хо­дит­ся по квинт­эс­сен­ции во­ен­но­го кино. Го­да­ми, де­ся­ти­ле­ти­я­ми ки­не­ма­то­гра­фи­сты раз­лич­ных ма­стей ста­ра­тель­но вы­во­ди­ли на пер­вый план че­ло­ве­ка, героя. Про­сто­го сол­да­та, ста­но­вя­ще­го­ся ге­ро­ем, бра­во­го воина, от­ста­и­ва­ю­ще­го свою доб­лесть и от­ва­гу. Или слу­чай­ных людей, в труд­ную ми­ну­ту го­то­вых по­жерт­во­вать собой ради ко­го-то, став таким об­ра­зом в гла­зах зри­те­ля тем самым же­лан­ным «ге­ро­ем», за ко­то­рым он и при­шёл на во­ен­ное кино. «Спа­сти ря­до­во­го Рай­а­на» Спил­бер­га, «Пёрл-Хар­бор» Бэя, «Чёр­ный яст­реб» Скот­та, да и да­ле­ко хо­дить не надо – про­шло­год­ний «По со­об­ра­же­ни­ям со­ве­сти» Гиб­со­на. Нолан же, оче­вид­но, не из на­ше­го мира, как впро­чем и его «Дюн­керк». Здесь на пер­вый план вы­хо­дят мо­мен­ты, а не со­бы­тия, вроде Вто­рой ми­ро­вой. Место клас­си­че­ско­го и порой из­лиш­не­го ге­ро­из­ма за­ня­ли че­ло­ве­че­ский страх, уяз­ви­мость, ба­зо­вые ин­стинк­ты и, как ре­зуль­тат, тру­сость, ко­то­рые при­глу­ша­ют и честь, и от­ва­гу, и храб­рость, обыч­но пи­та­ю­щи­е­ся на­деж­дой, верой да лю­бо­вью к Ро­дине. Нет, ты, ко­неч­но, по­пы­та­ешь­ся спа­сти жизнь то­ва­ри­щу, ко­то­ро­го свои же сол­да­ты хотят ски­нуть с ко­раб­ля, по­счи­тав бал­ла­стом, шпи­о­ном или ещё кем, но это лишь от­го­лос­ки со­ве­сти, сам же ты вме­сто него не пой­дёшь, зная, что мо­мен­таль­но сло­вишь пулю. Лишь робко крик­нешь о спра­вед­ли­во­сти, и на этом всё. По­то­му что жить хо­чешь, хо­чешь домой, а кто не хочет? О каком ге­ро­из­ме может идти речь, когда на кону вы­жи­ва­ние? Вы­жить – вот что бы­ва­ет порой тя­же­лее всего. Неваж­но, пер­вый ли это твой бой, или же ты уже на­ви­дал­ся войны, видел трупы, уби­вал, уми­рал в своей душе – перед лицом стра­ха мы все бес­по­мощ­ны. Кто-то может это при­нять, сми­рить­ся с неиз­беж­ным, мед­лен­но пи­ки­руя на вра­же­ский пляж, кто-то же – от­нюдь, умо­ляя и психуя, лишь бы толь­ко боль­ше не воз­вра­щать­ся в пекло, даже если там им самое место в дан­ный мо­мент. 

Что же всё-та­ки слу­чи­лось в Дюн­кер­ке? В 1940 году Уин­стон Чер­чилль про­из­нёс свою зна­ме­ни­тую речь «Мы будем сра­жать­ся на пля­жах», опи­сы­вая то­таль­ную эва­ку­а­цию с пляжа и га­ва­ни го­ро­да Дюн­керк во Фран­ции. Тогда немцы вплот­ную при­жа­ли англо-фран­цуз­ские вой­ска, и если бы не труд­но­объ­яс­ни­мая оплош­ность Гит­ле­ра, ре­шив­ше­го вдруг оста­но­вить на­ступ­ле­ние, то судь­ба Ко­а­ли­ции в той войне была бы пред­ре­ше­на. Но бла­го­да­ря за­ме­ша­тель­ству немец­кой армии вме­сто пред­по­ла­га­е­мых 45 тысяч во­ен­ных, было спа­се­но 338 226 фран­цуз­ских и бри­тан­ских сол­дат с того са­мо­го бе­ре­га. Од­на­ко кроме стой­ко­сти со­юз­ных войск в осад­ном по­ло­же­нии и мед­ли­тель­но­сти нем­цев важ­ную роль сыг­рал ещё один фак­тор: к спа­са­тель­ной опе­ра­ции доб­ро­воль­но при­со­еди­ни­лась горст­ка мир­ных жи­те­лей бли­жай­ших го­ро­дов и по­се­ле­ний, на­пра­вив­ших­ся в пекло со­бы­тий на част­ных яхтах, ка­те­рах, ры­бо­лов­ных суд­нах и пас­са­жир­ских па­ро­мах. Пока вла­сти бе­рег­ли свои са­мо­лё­ты и мор­ские судна, го­то­вясь к сле­ду­ю­щей битве, на по­мощь в этой при­ш­ла Ро­ди­на.

Нолан, чьи филь­мы в лю­би­мых у каж­до­го вто­ро­го поль­зо­ва­те­ля IMDB и Ки­но­по­ис­ка (по край­ней мере один из трой­ки «Тём­ный ры­царь», «На­ча­ло», «Ин­тер­стел­лар»), несмот­ря на при­вер­жен­ность к ум­но­му кино, глу­бо­ко­му и мно­го­слой­но­му по­сто­ян­но в той или иной мере иг­ра­ет на зри­те­ля. Будь то роб­кие по­пыт­ки шу­тить, шер­ша­вое осмыс­ле­ние темы любви в су­гу­бо на­уч­ном кон­тек­сте или ба­наль­но – при­вле­че­ние ис­клю­чи­тель­но звёзд­но­го ак­тёр­ско­го со­ста­ва. «Дюн­керк», как и его со­зда­тель, не от мира сего. Да, тут за­дей­ство­ва­ны такие ги­ган­ты, как Том Харди, Кен­нет Брана, Джеймс Д’Арси, Кил­ли­ан Мёрфи, Марк Рай­л­энс, на фоне можно услы­шать голос Майк­ла Кейна, да и во­об­ще сам Гарри Стайлс (ко­то­рый, к слову, удив­ля­ет) из One Direction, рёв фа­на­ток при упо­ми­на­нии имени ко­то­ро­го пре­вос­хо­дит шум от бом­бар­ди­ров­ки эс­мин­ца. Но­ла­ну же пле­вать на гром­кие имена в своём тво­ре­нии, никто не по­лу­чит самую яркую линию, самую за­по­ми­на­ю­щу­ю­ся фразу, лишь толь­ко по­то­му что он по­пу­ля­рен. Ему неваж­но звез­да ты или со­всем ещё мо­ло­дой, неопыт­ный актёр вроде Финна Уайт­хе­да или Тома Глин­на-Кар­ни (кто знает, может, за­жгут­ся и эти звёз­ды через год-дру­гой), все вы – лишь части од­но­го еди­но­го ме­ха­низ­ма, ра­бо­та­ю­ще­го как часы. Зву­ча­ще­го, как часы. Оче­вид­но, что Ханс Цим­мер, ра­бо­тая над саунд­тре­ком к но­во­му филь­му Кри­сто­фе­ра Но­ла­на, вдох­нов­лял­ся преды­ду­щим. Ибо ещё в «Ин­тер­стел­ла­ре», когда герои при­бы­ли на пла­не­ту Мил­ле­ра, где, как вы пом­ни­те, один час рав­нял­ся 7 зем­ным годам, му­зы­каль­ная ком­по­зи­ция Цим­ме­ра со­сто­я­ла из зву­ков ти­ка­ю­щих часов, ибо время в той сцене иг­ра­ло, так ска­зать, ос­но­во­по­ла­га­ю­щую роль. В новом филь­ме этот эф­фект по­лу­чил рас­про­стра­не­ние на весь саунд­трек, вкупе с фи­ли­гран­ной ре­жис­су­рой со­зда­вая по­сто­ян­ное, невы­но­си­мое, рву­щее все воз­мож­ные нерв­ные клет­ки на­пря­же­ние.

Раз речь зашла о ре­жис­сёр­ской ра­бо­те, то «Дюн­керк» хо­чет­ся на­звать самым зре­лым филь­мом бри­тан­ско­го по­ста­нов­щи­ка. Он впер­вые за дол­гие годы по­гру­жён в соб­ствен­ную кон­цеп­ту­аль­ную идею, на­по­ми­на­ю­щую срез мо­мен­тов, за­хва­ты­ва­ю­щих неде­лю, день или час. Нолан не иг­ра­ет на пуб­ли­ку, не ба­лу­ет ис­ку­шён­но­го зри­те­ля ожи­да­е­мы­ми за­гад­ка­ми и го­ло­во­лом­ка­ми, не даёт нам оче­ред­но­го шанса по­лю­бить ак­тё­ров, ко­то­рых мы и так любим. Он ни на кого не рав­ня­ет­ся и не кри­чит своей дра­мой о на­гра­дах, о на­ко­нец уже за­слу­жен­ном при­зна­нии, хотя «Дюн­керк» уж точно за несколь­ко ста­ту­эток будет от­ча­ян­но бо­роть­ся – звук, мон­таж, му­зы­ка Цим­ме­ра, хо­лод­ная, но по­сто­ян­но в гуще со­бы­тий ка­ме­ра Хойте Ван Хой­те­ма, да что уж там, на­гра­див но­ми­на­ци­я­ми за ре­жис­су­ру и луч­ший фильм ака­де­мия не про­га­да­ет. Но всё это не цель Но­ла­на, он даёт это по­нять, сняв свою самую «нети­пич­ную» (как любят го­во­рить пре­дан­ные фа­на­ты ре­жис­сё­ра) кар­ти­ну, неожи­дан­ную, ра­ди­каль­ную, кон­цеп­ту­аль­ную. Будто бы к нам на мгно­ве­ние вер­нул­ся тот самый Нолан, что по­да­рил миру ше­девр под на­зва­ни­ем «Ме­мен­то». Да, тогда он по­на­ча­лу тоже хотел (ско­рее по неопыт­но­сти и непо­пу­ляр­но­сти) сыг­рать на зри­те­ля, по­звав на глав­ную роль Алека Бол­ду­и­на, но не срос­лось, при­ш­лось брать не столь из­вест­но­го в те вре­ме­на Гая Пирса, и ведь не про­га­дал! Снял кино, как сей­час модно вы­ра­жать­ся, не для всех. И вот спу­стя, сколь­ко, о боже, целых 17 лет, Крис снова на­пи­сал и сре­жис­си­ро­вал фильм, о ко­то­ром будут долго спо­рить, долго трак­то­вать, кто-то даже нена­ви­деть, но всё это будет лишь толь­ко под­твер­ждать ге­ни­аль­ность по­ста­нов­щи­ка.

Об­ма­нув все ожи­да­ния, Кри­сто­фер Нолан снял кон­цеп­ту­аль­ное во­ен­ное кино, для ко­то­ро­го при­го­тов­ле­на от­дель­ная ниша в ис­то­рии, где уже рас­по­ло­жи­лись со­бы­тия в Дюн­кер­ке, тща­тель­но разо­бран­ные на мо­мен­ты ре­жис­сё­ром. Эпич­ность дей­ствий гра­ни­чит с клау­стро­фо­би­че­ски­ми сце­на­ми, че­ло­ве­че­ская драма с люд­ской безыс­ход­но­стью, на­гне­та­ю­щая ат­мо­сфе­ра с за­хва­ты­ва­ю­щи­ми воз­душ­ны­ми и мор­ски­ми эпи­зо­да­ми: всё это под ти­ка­ю­щий ак­ком­па­не­мент ге­ни­аль­но­го Цим­ме­ра и в объ­ек­ти­ве рас­чёт­ли­во­го Ван Хой­те­ма. Пом­ни­те «Ме­мен­то»? Memento «Дюн­керк».